102 И где-то очень далеко, в ночи невыплаканной где-то, как будто брезжит молоко ненаступившего рассвета. Цитата продлена намеренно, чтобы читатель представил интонационное разнообразие строк, которое идет от богатства содержания. Ровная холодная первая строка, отчаянная, поддержанная знаками препинания вторая; глубокая пауза; тихое трагическое звучание пяти строк и не подлежащий обжалованию безжалостный приговор последней строки. Большое интонационное богатство содержат и многие другие стихотворения, но об этом должен быть отдельный разговор. Значительное место в поэзии С. Борисова занимают слова разных стилистических пластов ‒ разговорно-бытовые и книжные, ибо поэт не настраивается ласкать ухо читателя, он называет вещи своими именами. Для отрицания, поругания, уничижения пороков поэт использует разговорно-бытовую лексику: продувной, поволочь, нагреть («обмануть»), сподручней, барахло, братва, расхристанный, зажилить, наладиться («направиться»), блажь, переть и др. От коммерческих лавок несет барахлом. Опоясок наборный захлестнут узлом на обидчивом горле державы. На остатних путях только свара одна. От заплечного дела и злачного дна без ума банкомет моложавый. Легкое ироническое звучание получают эти слова, когда автор пишет о своей бытовой нескладности. В укромной заначке моей ни рубля, ни строчки... У меня нет средств махнуть оклематься к морю. Как из песни не выкинешь ни одного слова, так из поэзии С. Борисова нельзя изъять два полуцензурных. Они приходятся на семь поэтических сборников и, стало быть, для поэта нехарактерны, тем паче, что отношение С. Борисова к языку и уважительное, и почтительное ‒ язык он боготворит. Эти слова действительно нельзя выкинуть, так как любая замена обнаружит
RkJQdWJsaXNoZXIy NDM2MzM2