252 Поэт рассказывал: «Сначала сидел на Урале, потом отправили в Казахстан. Можно сказать, что мне в какой-то степени повезло, срок я отбывал в отделении для инвалидов… Я, благодаря занятиям литературой, быстро вошел в круг настоящих интеллигентов. Вот чем я действительно обязан “отцу народов”: каких людей я встретил в лагере! Невозможно рассказать об их доброте, нравственности, необъятности знаний. И такие люди приняли меня в свой круг!». О них он рассказал в поэме «Меч судьбы»: …Тоска пропала. Снизошла отрада, И я, как птица — родине, был рад, Что привезли меня из полуада В построенный для праведников ад… «Если б не поэзия, в таких условиях я выжить не смог бы. Правда, сочинять приходилось в голове, бумагу и карандаш давали только раз в месяц — листок для письма матери… Я старался не озлобиться, хотел остаться человеком и — поэтом…». После смерти Сталина мать поэта поехала к министру госбезопасности и добилась пересмотра «дела» ее сына и его полной реабилитации. Домой он вернулся в конце 1955 г., когда до конца срока оставалось 4 месяца. Надеялся влиться в жизнь страны. Но стихи его изредка публиковали, а на работу не брали. Он поехал на Волгу. В Сталинграде его приняла писательская среда, и в 1959 г. вышла его первая книга «Стальной календарь» с большим одноименным стихотворением и циклами стихов о войне, Урале, Волге. Раритет советского быта — настольный механический календарь — выступил в нем символом эпохи войн и строек, где у поэта есть свое место: …И трещит моя машинка в такт Всем другим машинам государства. Почти во все его книги входят темы войны и русской истории. О войне он говорил: «Она не только врезалась в память навсегда, но и сделала мой характер и жизнь». Стихи потрясают выстраданной правдой, острым переживанием потерь и необходимости убивать и разрушать: …«Убит! Убит!». А ветер хмуро Ветвями ивы шелестит: «Чему обрадовался сдуру? Ведь человек тобой убит». Иной тематики брошюра «Рождение солнца» (1961) — о строительстве гигантской ГЭС. Азартный характер привел автора на стройку. Поэт Евгений Кулькин вспоминал, как некий гость Волгограда испугался канатной дороги над Волгой, а хромой Плебейский восторгался: «Канатка! Как это здорово! Дух захватывает, а идти хочется». Верхолаз, монтажник, «Канатная дорога», «Затопление котлована …» — все вдохновляло поэта. За ту книжечку стихов Плебейский был награжден почетным знаком «Участнику строительства Волгоградской ГЭС». В 1962 г. Хрущев разгромил выставку молодых художников в Москве, и в стране организовали массовое осуждение «абстракционистов». В опалу попал и возражавший генсеку ветеран войны Эрнст Неизвестный. Вряд ли знал его лично Плебейский, но они вновь оказались на одной позиции. Интеллигенцию Волгограда пригласили выступить с критикой художников по телевидению; Плебейский в прямом эфире сказал, что никто не вправе диктовать художнику мысли и чувства. Обком КПСС тут же запретил ему работать в городе-герое. Поэт в январе 1964 г. уехал в Челябинск, где стал работать в Южно-Уральском книжном издательстве редактором отдела поэзии. Здесь у него появилась семья, родился сын, вышли две книги. В лирике отразилось личное счастье: …И встретил я тебя, прекрасная, Тебя, пресветлая мадонна!.. Но на родине за ним пристально наблюдали. Книгу «Посолонь» цензура правила пять раз, и все же на нее обрушилась злая рецензия. Предвзятость объяснима: среди земляков, преуспевших к 1960-м годам по служебной и по партийной линии, были те, кто не сомневался в справедливости советского суда и не верил реабилитации. Поэт полагал, что на коллег есть и влияние извне: «Чекисты обо мне продолжали заботиться. Где бы я ни был, что бы ни делал — невидимые люди следили, слушали, поправляли, если что не так. Мои книги благодаря их усердию не выходили нормально, как у других… В челябинском издательстве за антипартийные настроения коллектив объявил мне бойкот. А я просто как литературный редактор правил графоманов…». Тогда-то и появились стихи о противостоянии окружению: …Так жил и живу без утайки Я, непокорный судьбе. Ясный, как штык в атаке. Мудрый, как вещь в себе. Вернувшись в начале 1970-х в Волгоград, он был принят в Союз писателей СССР, возглавил литературное объединение «Поиск» в городеспутнике Волжском. Молодым поэтам новый наставник резкой хромотой и складками на лбу напомнил капитана Сильвера: они увидели человека непростого, интересного. «Поэтом он оказался ярким, руководителем гибким и умелым… Всю жизнь я считаю Освальда Плебейского своим главным литературным учителем», — пишет поэтесса Татьяна Брыксина. Молодежи он был и наставником, и другом…
RkJQdWJsaXNoZXIy NDM2MzM2