187 центра мира в середине будущего дома устанавливалось дерево, представляющее собой «древо мировое». В этом смысле интересна интерпретация освоения пространства в празднике и сказке. Создавая свою сказочную Вселенную, А. С. Пушкин использовал образ дуба. Дуб – едва ли не первое в мифологическом осознании дерево, срок жизни которого превышает человеческий век, и в этом контексте дуб зеленый у поэта актуализирует и другое значение этого образа – как «древа мирового» (в этом случае оппозиция представлена: зеленый/голый, живой/мертвый, сырой/сухой). В мифе дуб – ось вселенной, соединяющая три уровня: нижний (корни), средний (ствол) и верхний (ветви), а в целом, верх – низ, небо – землю, землю – нижний мир. По одной из версий [11] в древности дуб изображали как огромное мифическое дерево, корни которого уходят в нижнюю сферу, а вершина прикована к небу золотой цепью. Емкая информативность дуба в поэме Пушкина «Руслан и Людмила» – «У лукоморья дуб зеленый; Златая цепь на дубе том» – продолжена в сказке о царе Салтане – «...Мать и сын теперь на воле; Видят холм в широком поле. Море синее кругом, Дуб зеленый над холмом». Наличие дуба не случайно, его семиотичность подготавливает читателя к появлению чего-то совершенно удивительного, идеального, поскольку именно зеленый дуб может маркировать эпицентр, ось «культуры». В данном случае появляется необычайно красивый град: «Вот открыл царевич очи... Видит город он большой, Стены с частыми зубцами, И за белыми стенами Блещут маковки церквей». Интересны превращения острова и дерева. Сначала «...В море остров был крутой, Не привальный, не жилой; Он лежал пустой равниной; Рос на нем дубок единый...»; после событий – «дуб зеленый, город большой, златоглавые церкви с теремами и домами». А. С. Пушкин необыкновенно точно и художественно переводит «знаки» природы
RkJQdWJsaXNoZXIy NDM2MzM2