106 – В вашей работе используются такие понятия, как «потенциал культурного наследия» и «образы будущего». Какой смысл в них заложен? Л. Зубанова: Потенциал культурного наследия – это тот ресурс прошлого, который выступает своеобразным фундаментом современной культуры, а образы будущего – это ориентиры и перспективы развития современности, продленные тенденции настоящего. Любое сообщество живет как бы на промежутке прошлого и будущего в очень коротком настоящем. Помните знаменитую песню про «миг между прошлым и будущим, который и называется жизнь»? Все живут для будущего, всем интересен «завтрашний день». Будущее неизбежно, и уже в силу этого, на уровне подсознания, оно воспринимается человеком более оптимистично, чем настоящее. С. Синецкий: Однако человек не может «отключить» уже сложившиеся представления о мире, который принято называть прошлым. И оно обладает немалым потенциалом, своеобразным «строительным материалом» для конструирования будущего. В самом простом варианте прошлое, например, позволяет понять ранее сделанные ошибки (причем не только свои, но и чужие). Или, скажем, в нем есть нечто, что становится объединяющим символом для критической массы конкретного сообщества. Мария Шуб, кандидат культурологии, заведующая социологической лабораторией, доцент кафедры культурологии и социологии ЧГИК: О высоком интересе к прошлому, потребности изучения истории для понимания событий сегодняшнего дня свидетельствуют как результаты социологических исследований, проводимых в различных регионах России, так и наши исследовательские разработки. Как показывает проведенный нами опрос населения, когда речь идет о культурных событиях, явлениях, личностях, которыми гордятся россияне, то все это больше связано с прошлым. То есть проявляется феномен социальной ностальгии. На это влияют ускоряющиеся темпы времени, появление новых форм электронного хранения информации, психологический «страх забвения», связанный с уходом из жизни свидетелей ХХ века.
RkJQdWJsaXNoZXIy NDM2MzM2