101 залах архивов Урала, Поволжья, Москвы, Санкт-Петербурга. Многие руководители архивных учреждений даже удивляются: ректор крупнейшего вуза – и сам работает с документами. Однако, по словам Владимира Яковлевича, для него работа в архиве с документами – это огромное наслаждение, ибо первоисточники – это воздух ученого. С Челябинским государственным архивом Владимир Рушанин познакомился еще десятиклассником, тогда он впервые открыл древние документы и буквально прикипел к истории. Накануне юбилея Владимир Яковлевич дал интервью сайту Объединенного государственного архива Челябинской области. Романтика поиска – Есть люди, которые с детства мечтают о какой-то определенной профессии. Кем мечтали стать Вы? Как Вы пришли в профессию, к истории? Что для Вас было самым легким в учебе, а что самым сложным? В отличие от других мальчишек я никогда не мечтал быть военным, космонавтом, летчиком или водить машины, просто себя не представлял в этих профессиях. А хотел быть геологом, ходить по горам, по тайге, искать минералы. Много читал о селекционере, садоводе-генетике Мичурине. Появилось желание выращивать какие-то новые сорта растений. В общем, увлекала романтика поиска чего-то нового, неизведанного. Мне с детства нравилась география, история, литература – ярко выраженный гуманитарий. В классе 7-м увлекся историческими романами писателя Яна, трудами историка Тарле. Мне хотелось не только познавать историю, но и уточнять какие-то моменты, углубиться в летописи, в первоисточники и в конечном итоге оставить и свой след в исторической науке, в истории Южного Урала. К примеру, меня уже тогда волновал вопрос о грамотности населения до революции в нашем крае. Мне казалось, что она занижена. Хотелось восстановить истинную картину. – То есть привлекала научно-исследовательская, поисковая работа? – Да. Хотелось рыться в старых документах, работать с дореволюционными источниками. Для меня было высшим наслаждением, когда я заказывал в областной библиотеке дореволюционный журнал «Оренбургские епархиальные ведомости». А его страницы были еще не разрезаны, хотя журнал больше 100 лет находился в фондах библиотеки. То есть я оказался первым его читателем, разрезал эти странички. Вот такая для меня была романтика.
RkJQdWJsaXNoZXIy NDM2MzM2