Ягодинцева Нина Александровна: биобиблиографический указатель

268 бил каменья / не гневным ямбом, а кайлом»… Но выбрал в конце концов «только одно». Почему-то она победила. Любовь. P. S. То, что говорить совсем необязательно. Но выговорилось. Так бывает: читая хорошие стихи, зацепишься за одно слово – и взорвётся. Очень уж задевают за живое то ли эти «дубовые двери», то ли категорично очерченный рецепт спасенья. Ещё раз к вопросу о власти. О власти поэтической. После лермонтовского осмеянного пророка, некрасовского «поэтом можешь ты не быть», после тютчевского «безумья жалкого», которое только «мнит», что «слышит струй кипенье», после блоковского «всемирного запоя» и других статус божественного посланника в русской поэзии заметно пошатнулся. «Добил» сей чудный образ Владимир Владимирович, «ассенизатор и водовоз», «мобилизованный и призванный», а любимую жёлтую кофту с барского широкого плеча своего отстегнул «товарищам потомкам», которые ничтоже сумняшеся сделали из неё флаг и пошли на штурм. И даже одиноко бродящий по широкому полю жизни пастернаковский Гамлет не реанимировал убиенного. Каждый раз, касаясь сей щекотливой темы, русская поэзия попадала на минное поле. И взорвалась. Есенинский провонявший луком и водкой бродяга – весёлый младенец по сравнению с, например, иртеньевским поэтом «на трудовом своём посту», над которым «амбре – ну нету сил». Его «свободы сеятель пустынный // Сбирает скудный урожай» на минном поле, где на взрывы давно уже никто не обращает внимания. Травестия. Точка. Коллапс. Это не хорошо и не плохо. Это, наверное, неизбежно. Время от времени Везувии погребают под грудой лавы и пепла несчастные Помпеи и Атлантиды погружаются на дно океана. Какие-нибудь десять лет, отделяющих лермонтовского пророка от пушкинского, понадобилось, чтобы загнать его в пустыню мрачную, и целое столетие с лишком, чтобы ему оттуда выйти. И вот день настал. Он вышел. Небритый, голодный, непрезентабельный, в неглиже. И встал в очередь за сосисками. Или за водкой. Сограждане его, разумеется, не узнали. И, духовной жаждою томим, глашатай истин вековых высказал согражданам всё, что наболело (вместо

RkJQdWJsaXNoZXIy NDM2MzM2