195 Мела холодная беда, закрыв глаза небес и поля… И все же «Небу России» он остается верным: Как я выпущу из рук беззащитный этот круг? И остался я атлантом посреди ветров и мук… Женщина не менее удручена судьбой собственной страны: Как безутешно плачет медь вдоль синей белизны! Мне было б легче встретить смерть, чем белый лик луны… И добавляет: Не спросит: чего ты ищешь, взрезая тьму и свет? – Покинувшим пепелище обратной дороги нет. Но ты еще прочитаешь бездонных очей упрек: Как же ты покидаешь то, что не уберег… Так авторы лаконично и точно вводят, наконец, читателя в контекст современности, где трагедия и исповедальность – единственно возможный тон диалога, ибо только так можно подступиться к мощному рывку на горние высоты Правды… И вот начинается жесткая тема «Творчество», где мужской голос берет верный настрой: Ничего не будет дальше, чем сегодня и вчера, В этой тайне величайшей – вся игра… Неуловимо то мгновенье, когда листы черновиков, Уже не плод воображенья, а отражение веков… Но это благо, что не можешь себе наметить ту черту, С которой вечность потревожишь, а сам отступишь – в темноту… Твердость и бесстрашие современного поэта – вещи относительные: мы живем не в эпоху дуэлей или политических доносов, и сложнее усмотреть сущность происходящего, чем написать эпиграмму или обличительный куплет. Поэтому ценно, когда, собравшись на тризне, друзья «соберутся помянуть – прочтут четверостишие – и снова ей огнем блеснуть из вечного затишья». Здесь нет позы или снобизма непризнанного гения – такие иллюзии в провинции излишняя роскошь. И Мужчина-Поэт, умудренный
RkJQdWJsaXNoZXIy NDM2MzM2