190 обрывом последней, короткой четвёртой, с недостающими тремя стопами. Пауза «добирает» воздух для вдоха, и бег начинается снова… Стихотворение прозрачно, словно написано акварельными неяркими красками по сырой бумаге, и из расплывающихся водяных кругов (стихия воды главенствует в этом тексте) проступают намеченные то лёгкими, то резкими штрихами очертания предметов и смыслов. Строфика текста с одной строкой-«лесенкой» в каждой строфе, кроме последней, воплощает образ «лестницы» – восхождения к небу, заявленный во второй строфе. В конце стихотворения «лесенки» нет: душа прозрела – восхождение закончилось. Традиционность перекрёстной рифмовки с чередованием женской и мужской рифмы нарушается тремя неточными рифмами: «поводья» – «погоде», « в прошлом» – «подошвам», «сиротство» – «остаётся». Интересно проследить за семантической «притянутостью» этих рифм друг к другу. В конечном счёте и весь текст заставляет читателя задуматься о своеобразии решения традиционной для русской поэзии темы. С поэтом за последние двести лет много чего происходило: он «жёг глаголом», бежал в пустыню, бичевал пороки, ссорился с толпой и властями, слушал, «как трава растёт», даже превращался в «пьяное чудовище», а потом «много лет дробил каменья / не гневным ямбом, а кайлом»… Но выбрал в конце концов «только одно». Почему-то она победила. Любовь. P. S. То, что говорить совсем необязательно. Но выговорилось. Так бывает: читая хорошие стихи, зацепишься за одно слово – и взорвётся. Очень уж задевают за живое то ли эти «дубовые двери», то ли категорично очерченный рецепт спасенья. Ещё раз к вопросу о власти. О власти поэтической. После лермонтовского осмеянного пророка, некрасовского «поэтом можешь ты не быть», после тютчевского «безумья жалкого», которое только «мнит», что «слышит струй кипенье», после блоковского «всемирного запоя» и других статус божественного посланника в русской поэзии заметно пошатнулся. «Добил» сей чудный образ Владимир Владимирович, «ассенизатор и водовоз», «мобилизованный и призванный», а любимую жёлтую кофту с барского широкого плеча своего отстегнул «товарищам потомкам», которые ничтоже сумняшеся сделали из неё флаг и пошли на
RkJQdWJsaXNoZXIy NDM2MzM2