60 манутого ожидания. Не хает он своих учеников, а, наоборот, хвалит их за внимание и понимание. – Я был бы плохой преподаватель, если бы вещал одно, а студенты делали и думали другое. Студенты разных поколений, конечно, отличаются друг от друга. Но во всех поколениях в достаточно равной доле были как и талантливые, думающие ребята, так и менее интересные. А мне есть что сравнивать, так как преподавательский стаж мой ведет отчет с года рождения нашего президента. Не поддается учету и число студентов, получивших образование у профессора Цукермана. Во всяком случае, самому старому из них сегодня могло бы исполниться 114 лет. – Это было еще в 1952 году, когда я не был профессором, а начинал преподавание в Свердловске в школе рабочей молодежи, – улыбается Владимир Самойлович. – Мне, учителю, было только еще 20 лет, а самому возрастному ученику – 50! А счет его учеников идет на тысячи. Среди них немало известных имен не только в границах Урала, но и страны. Практически вся кафедра культурологии ЧГИК в недавнем прошлом студенты Владимира Самойловича. Маргарита Павлова, региональный омбудсмен, одна из любимых студенток профессора Цукермана. Причем попасть в число любимчиков преподавателя крайне сложно. Среди студентов ходят байки, будто он ставил двойки своему сыну Григорию, нынешнему заместителю министра культуры области, а свою супругу даже выгонял с экзамена. – Молва несколько преувеличивает, – смеется Владимир Самойлович. – Супругу с экзаменов не выгонял, а вот двойку ставил. Было дело. Не подготовилась к предмету, получила неуд, все правильно. Ведь на курсе у нее были подружки, друзья, которые знали, что я ее муж. И как, видя, что она откровенно плохо отвечает, могу поставить ей хорошую оценку? Когда подготовилась, то пересдала. А сыну двойку не ставил. Была четверка. Я просто знал, до какого вопроса он все выучил. Он отвечал по тем, которые знал на отлично. В принципе и должна была быть пятерка, но я все равно снизил оценку, объяснив, что он не все билеты подготовил. Дело врачей Принципиальность Владимира Цукермана однажды едва не толкнула его под каток массовых репрессий. В коридоре историко-философского
RkJQdWJsaXNoZXIy NDM2MzM2