145 А еще – учителя. Педагоги божьей милостью, чьи оперившиеся птенцы, разлетаясь по всему свету, транслируют миру благодарную память, разнося добрую весть: Челябинск – город профи, где учат самозабвенно и преданно, да так, что «с запасом» хватает на десятилетия вперед. Судите сами: в 1969 году дружной многодетной семьей приехала в Челябинск супружеская пара Давида Гольдштейна и Нины Новичковой. Приехала, чтобы открыть в только что созданном Челябинском государственном институте культуры уникальную, пятую в России, кафедру детской литературы и библиотечной работы с детьми. Подготовке специалистов для детских библиотек были посвящены следующие двадцать лет жизни. С того времени прошло полстолетия, а имена Гольдштейна и Новичковой по-прежнему служат эталонной мерой профессионализма. Тревожная юность В 1937 году Гольдштейн стал студентом знаменитого Московского института философии, литературы и искусства им. Н. Г. Чернышевского (МИФЛИ, или ИФЛИ). «Прекрасен наш союз!»: ифлийское братство с полным правом могло бы присвоить себе девиз пушкинского лицея. Имена преподавателей ИФЛИ навсегда вписаны в историю отечественной науки, а имена десятков студентов и выпускников не только в историю искусства и науки, но и в Книгу памяти погибших в Великой Отечественной войне. Ушел в 1941-м на фронт и Давид Гольдштейн. На дно вещмешка положил диплом ИФЛИ: его вручили на год раньше положенного срока в день отправки в часть. В 1942-м стал политруком, в 1943-м – корреспондентом и ответственным секретарем дивизионной газеты «За Победу!». Прошел всю войну от Москвы до Берлина. После войны. Москва Есть что-то символичное в том, что, пройдя дорогами войны, Давид Абрамович стал педагогом. Но сначала была аспирантура и защита диссертации. Затем преподавание детской литературы в Московской комсомольской школе. Семья, рождение троих детей. И горькое осознание тупика в научном и социальном развитии: «дело врачей» запустило фильтры по «пятому пункту». Может, тогда впервые любимой поговоркой Гольдштейна стала фраза «Пусть нам это свет не застит». В дальнейшем она спасала много раз, когда в жизни случалась несправедливость, человеческая подлость. Незыблемым оставалось чувство нравственной определенности:
RkJQdWJsaXNoZXIy NDM2MzM2