25 культурного явления эпохи модерна, выходящего далеко за пределы художественно-эстетического м дернизма; во-вторых, в контексте ее теоретической ценности для осмысления истории культуры XIX и всего XX века; в-третьих, для становления и развития современной культурологической мысли, во многом опирающейся на достижения русского символизма и одновременно отталкивающейся от них. В связи с предпринятым в диссертации комплексным подходом к осмыслению культурфилософии русского символизма: – впервые в отечественной культурологии установлена генетическая связь между философией откровения Ф. Шеллинга, как философским проектом «эстетически созидаемой религиозности», и культурфилософией русского символизма, как реализацией этого проекта; при этом принципиальная открытость русского символизма не только прошлому, но и будущему во многом совпадала с формулой шеллингианского откровения и его культурологическим потенциалом; – в диссертации впервые осуществляется культурологический анализ феномена теургии – в единстве его религиозной, философской, эстетической, эвристической и др. ипостасей и в сопоставлении с феноменом откровения; – понятия теургия и откровение в их символистском истолковании несут в себе далеко не традиционно религиозный смысл, а вносят в систему современной культуры новацию свободной религиозности или снятия старой доминанты обособленного в своей исключительности статуса традиционной религии; свободная религиозность выступает прежде всего как синтез искусства, религии и философии в широком культурном контексте; – в этом свете заново переосмыслены концептуальные основы русского символизма и его культурфилософии, преломленные в структурах самосознания его адептов: культурфилософские идеи А. Шопенгауэра, Ф. Ницше, Р. Вагнера и Вл. Соловьева;
RkJQdWJsaXNoZXIy NDM2MzM2